Тяжело плыть против течения на лодке, особенно когда и весел то нет, да еще и с берега толпа улюлюкает. Критиковать, даже сдержанно, работы режиссеров уровня Полански – это как изначально предоставить справку о своем дебилизме, а затем перед публикой выступать «с обоснованными соображениями». Впрочем, в данном случае речь идет о степени критики, когда «Отвращение» признается хорошим, но не гениальным фильмом. От этих камышовых зарослей и попытаемся оттолкнуться.
Итак, Лондон середины 60-х годов прошлого века. Чертовски красивая
девчушка Кэрол (Катрин Денев) живет со своей сестрой-разведенкой Хелен (Ивон Фюрно) на съемной квартире, работает в маникюрном салоне, и местами тоскует по родной Бельгии. А еще в Кэрол влюбился симпатичный парень Колин (Джон Фрейзер), который буквально преследует девушку по пятам. Сама же Колин несколько странно реагирует на любое мужское внимание, испытывая больше отвращение, вместо сексуального влечения. К тому же по ночам девушка слышит странные звуки в квартире, а когда сестра с очередным любовником уезжает на несколько недель в Италию, ночные звуки существенно участились.
«Отвращение» является первым англоязычным фильмом Романа Полански, и в нем четко прослеживается влияние психологизма Хичкока, в частности, его легендарного «Психо». Но Хичкок – это Хичкок, а молодой Полански куда более тяжеловесен и скучен. Хотя именно такое «вумное» кино обожают европейские критики, потому и режиссеры вроде Бергмана фон Триера или того же Полански здесь всегда в почете. (Собственно, потому и не удивляет у «Отвращения» пара «мишек» от Берлинале, + номинация на лучший фильм). Обожают в Европе «фестивальщики» картины с полунамеками и глубинными смыслами пятой категории. От этого критики, да и зрители тоже, начинают ощущать свою причастность к интеллектуально-великой элите. А ведь чаще всего за всей этой напыщенной «глубиной» скрываются совершенно пустые посылы, да и авторы весело хихикают в кругу друзей, читая философско-психологические отзывы на свои разовые поделки.
Главный плюс фильма – это умелое манипулирование несоответствием образа и содержания. Пригласив на главную роль молоденькую звезду из нашумевших «Шербурских зонтиков» Катрин Денев, Полански стал из красотки лепить Нормана Бейтса. Надо сказать, на красивых барышень у режиссера всегда был отменный вкус, и Катрин раз за разом появляющаяся в кадре в прозрачной ночнушке, весьма волнительна. Дополнительно стебанулся Полански, пригласив на роль поклонника персонажа Колин, красавчика-гомосексуалиста Джона Фрейзера, здорово смахивающего на Ален Делона. На экране пара красива, вот только фильм не о любви…
Вообще, весь этот экскурсионный поход в мозг медленно сходящей с ума девушки интересен в плане экранно-неожиданных поступков героини. До определенного момента совершенно непонятно, куда повернет в своей истории режиссер. И когда отвращение девушки переходит в форму открытой агрессии, это приятно удивляет – для середины 60-х подобный образ был нов (даже у Хичкока с ума сходили исключительно особи мужского пола).
Единственное, что реально напрягает в фильме, так это его тягучесть и детальная визуализация «психологического сумасшествия» героини. Часики тикают, звуки усиливаются, потолок в трещинках, глазки Катрин расширяются… и камера все это медленно-медленно фиксирует. Понятно, что в 60-х о «быстром кино» говорить еще не доводится, но ведь и пресловутого хичкоковского саспенса здесь тоже нет. Впрочем, это весьма осторожная критика. Кино у Полански неожиданно даже для него получилось весьма качественным, а мировая критика после премьеры до сих пор продолжает писать кипятком.