1917 год. В семействе Хадсон растут две очень неодинаковые девочки – одна всеамериканская звезда варьете Джейн и вторая – затурканная и недолюбливаемая своими родителями Бланш. Впрочем, с появлением эры звукового кино, судьба у этих выросших девушек резко поменялась – теперь уже Бланш стала звездой кинематографа, а Джейн… Джейн на одной вечеринке очень здорово напилась, а когда очнулась – увидела свою сестру сбитой автомобилем. С тех пор прошло еще 30 лет и две сестры по злой иронии живут в одном доме. Экс-звезда кино Бланш инвалид, прикованный к коляске, но именно на ней держатся все финансовые потоки (далеко не самого лучшего состояния) семьи. А Джейн, кроме того что стала агрессивной алкоголичкой, окончательно тронулась умом, и при каждом случае унижает свою сестру-инвалида. А еще Джейн чертовски обидно, что и спустя тучу лет, ее сестренку вспоминают многочисленные поклонники, а вот о ней – Джейн – никто, совершенно никто не знает и не помнит…
Фильм, однозначно, с претензией на психологическую глубину и оригинальность, о чем, собственно, свидетельствует 5 номинаций на «Оскар», восторженный прием ленты зрителем и критикой, и породившей все это волной подражаний так называемого «геронтофильного жанра». Но оскаровский анализ, друзья, вот именно для этой ленты мы прибережем для другого проекта, а здесь мы сосредоточимся только на одной призме – просмотр работы Роберта Олдрича, как фильма ужасов. И вот на этом уровне тут же возникают проблемы. Если к художественной и особенно исполнительной части картины претензий никаких – это, действительно, шикарный фильм, то вот где критики здесь нашли элементы хоррора, для меня остается большой загадкой. Особенно это впечатление усиливает достаточно мощная и неожиданная развязка картины, меняющая жертв и садистов местами. Это психологический триллер, драма «вчерашних актеров» (а-ля «Все о Еве»), в общем, что угодно, но не фильм ужасов.
Но если отойти от рамок жанровости фильма, то работа Олдрича, конечно же, впечатляет. Кроме самой запутанности истории, фильм силен мизансценами и персональной дуэлью между двумя настоящими звездами прошлого (прошлого даже для 60-х) кино – Бетт Дэвис и Джоан Кроуфорд. Первая – старушка в отвратном гриме и одетой под маленькую девочку – это главный конек всей этой безумной истории. Бетт, изображая израненную душой сумасшедшую, за эту роль в последний раз получила оскаровскую номинацию. Шикарная игра, вызывающая весь набор эмоционального негатива. Хороша была и Кроуфорд, но ей изначально достался линейно-положительный типаж голубки, а с такой ролью много выкрутасов сделать не получится. Впрочем, у этих двух мастодонтов на двоих получилось заделать один из лучших психологических триллеров 60-х, давший толчок развитию условного поджанра «наши старушки могут и покромсать».
(а-ля «Все о Еве»), в общем, что угодно, но не фильм ужасов.
