К психически нестабильному доктору Францу Эдельманну прибывает первый клиент, назвавшийся «бароном Дракулой» и возжелавшим излечиться от недуга бессмертия, ибо он полюбил девчушку. Затем к врачу заходит новый клиент назвавшийся Лоуренсом Талботом – у него уже другой диагноз, в полнолуние пациент утверждает, что превращается в живого и неуравновешенного волка. А затем доктор в катакомбах находит кого бы вы думали? Правильно, создание Франкенштейна, которое хоть и тупое, но по-прежнему живое. А еще у доктора работают две медсестры, одна из которых горбатая. К чему медсестры? Для колористики.
Жирный дурак Эрл Кентон именно в 1945 году окончательно добил франшизу Universal, сняв своими потными ретро-руками, пожалуй, самую нелепую постановку о разноплановых чудовищах. Через три года формально серию завершит Чарльз Бартон, который поставит «Эббот и Костелло встречают Франкенштейна», но то уже будет откровенной комедией (хотя такой же глупой), потому что после творений Кентона снимать что-то иное было уже невозможно. На этот раз горе-режиссер вновь сгоняет в одном месте всех чудовищ Голливуда – графа Дракулу, который почему-то становится в фильме «бароном» (исполняет Джон Кэрредин), вечно несчастного Человека-волка (Лон Чейни мл.), ну и не обошлось без Франкенштейна, хотя его вообще приплели к сюжету с огромным трудом. Вся эта братия вдруг решила «стать людьми» (глупее идеи придумать практически невозможно было), зато «лечащий доктор» как раз возжелал заполучить «силы и возможности» монстров.
Единственный плюс этого убожества – кино длится немногим дольше часа. Несколько узнаваемых актеров, те же Кэрредин и Чейни общей картины также не сглаживают, потому что окунули их в откровенный балаган. Собственно, после этого отвратительного высера, кинозрители на долгие года забудут об фигуриремых здесь монстрах. Лучшая судьба ждет Дракулу, которого реанимируют британцы уже в конце 50-х. Об оборотнях те же британцы вспомнят только в начале 80-х, ну а реабилитационная судьбинушка Франкенштейна будет ждать своего часа аж до 90-х. И во многом такое длительное отвращение к указанным монстрам у кинематографистов сложится благодаря бездарным поделкам Эрла Кентона, который в 1945 году и вовсе вытер ноги об зрителей.
