Московское царство образца 1682 года. Фактическая власть принадлежит буйным стрельцам, которыми управляет князь Иван Хованский. Но у него не простые отношения с регентшей-царицей Софьей, а также старообрядцами, которых подначивает экзальтированный старик Досифей. Да и сами стрельцы – народец буйный, и неровен тот час, когда начнут лететь головы с плеч долой.
Признаюсь, никогда ранее об этом фильме вообще ничего не слышал и был крайне удивлен, когда он еще и в оскаровских номинантах оказался. Малоизвестная в кинематографических кругах киевская уроженка Вера Строева в 1959 году поставила фильм-оперу по мотивам одноименной оперы Модеста Мусоргского, взяв практически на все ведущие роли выходцев из советской Украины (Киев, Одесса, Днепропетровск, Харьков). Впрочем, «выходцами» оказались исключительно оперные певцы у которых несколько иной подход к понятию образности в кино. Вера Строева создав по сути театрально-рисованные декорации той «смутной Москвы XVII века», окунула неподготовленного зрителя в совершенно непривычные рамки кинопроцесса. Лично я к ним точно оказался не готов. И главная проблема – умение/не умение воспринимать бесконечное оперное пение героев на слух. Во многих случаях разговор-песня персонажей расшифровывается частично, многое просто интуитивно воспринимается. Это, друзья, не мюзикл с песнями-вставками и «человеческими» разговорами персонажей. Здесь даже отдельное слово «приди» или «молись» тянется песенным баритоном, что максимально усложняет его восприятие.
К тому же еще одна проблема фильма-оперы – в нем практически отсутствуют личные обращения. В самом начале картины закадровый голос под появляющиеся картинки основных персонажей объявляет кто есть кто, но выучить это за две минуты не получится точно. А дальше уже идет мрак в восприятии героев. Более-менее понятна фигура всегда трагичного Хованского, который то на коне, то в опочивальне, но все время с кем-то спорит и о чем-то вещает. Ну и угадывается колоритный старец-старообрядец Досифей, хотя разобрать что именно он хочет (кроме того, что вернуть старую веру – но это знание, скорее, из общего курса истории), весьма сложно. Визуально также можно узнать еще совсем молодую Майю Плисецкую, которая в этом фильме исполнила эпизодическую роль персидской наложницы. Маяй слава богу не пела, а «просто» танцевала с девчонками восточный танец, и это получилось самым понятным и визуально приемлемым в постановке.
Вызывает эта очень редкая и толком никому неизвестная постановка еще несколько вопросов. Например, и на IMDb, и на «Кинопоиске» фильм обозначен как черно-белый. Я же его видел в цветной версии и как мне показалось, то была не искусственная более поздняя раскраска. Американский ресурс также обозначил появление фильма 1960-м годом, а на сайте «Мосфильма» он обозначен 1959 годом. Наконец, непонятно, как эта лента вообще попала в оскаровские номинанты. Даже на IMDb за фильм проголосовало всего 16 человек! Да, голосовали за фильм уже в век интернета, но все же это определенный показатель – в самой Америке кино толком никто не смотрел, и вот эта лента фигурирует среди оскаровских номинантов от 1962 года (кстати, вместе с «Балладой о солдате» Григория Чухрая). Вполне возможно наших заокеанских «друзей» подкупило имя Мусоргского, по опере которого и был поставлен фильм. Но эту ленту очень сложно смотреть даже на русском языке, и уж что говорить об американцах.
Очевидно, что я бескрайне далек от оперного искусства. Но также для меня очевидно, что прекрасное, даже через симбиоз различных жанров искусства, всегда в умелых руках останется прекрасным. Вера Строева же, наоборот, своей постановкой скорее привила отвращение к оперному искусству, создав громоздкое, непонятное и антиэстетическое зрелище.
баритоном, что максимально усложняет его восприятие.
