Небеса могут подождать

Прожив долгую и, судя по всему, сумасбродную жизнь, Генри Ван Клив предстает в чистилище перед парнягой, который принимает решение – отправиться на лифте в ад, или на этом же самом лифте на небеса. Сам Генри, впрочем, настаивает, что на верхние этажи его точно не пустят. И чтобы удостоверить в этом чистилищного ревизора, начинает рассказывать историю своей буйной жизни. С самого детства. Впрочем, интересности начинаются с того момента, когда рассказчик повстречал красотку Марту.

Похоже, по этому фильму Эрнст Любич предчувствовал, что на этом свете ему осталось совсем не долго (в 47-ом еврейско-немецко-американский режиссер умрет), и через жанровую призму комедии, создал эдакую притчу о том, что все когда-то кончается. В частности, жизнь. А вот прожить ее стоит не то, чтобы потом памятники ставили, но хотя бы так, чтобы не было стыдно в самом ее конце. Как, например, самому Любичу, или главгерою фильма в исполнении Дона Амичи.

Кроме своей чуток поверхностно экзистенциальной философичности, кино приметно ударными диалогами и расцветшей 23-летней Джин Тирни. По первому пункту – диалогам – то они здесь куда сильнее, чем сам сюжет, в общем-то тривиальной истории.

- …И мне пришлось бы жить всю жизнь в Канзасе. Не поймите меня превратно, мне очень нравится Канзас. Просто я не хочу там жить.

или

- Брак – это не охи-вздохи. Брак – это серьезное приспособление двух серьезных людей.

И такие броские фразы встречаются на протяжении всего фильма, в котором, повторюсь, сам по себе сюжет достаточно простецкий.

Ну и вторая изюминка фильма – это участие в нем юной красотки Джин Тирни. Именно как актрису, слишком высоко оценивать ее не стоит (по крайней мере, по 1943 году), но внешние данные Джин вполне сопоставимы с другим секс-символом той эпохи – Ритой Хэйворт. К тому же, еще и фильм вышел в цвете, что еще больше подчеркнуло визуальное «качество» Тирни. Правда, в плане воплощения сценарной легенды гримеры дали маху, когда 23-летняя актриса изображала 50-летнюю старушку. Кроме «седины» и какой-то идиотско-безумной прически (с двух сторон головы «холмы», а посередине – «дорога» - видимо, так должны были выглядеть старушки в представлении создателей фильма), Тирни осталась все той же… девушкой. Впрочем, вины актрисы в этом меньше всего…

Ну а в целом, смотрится кино вполне здорово. Любич захватил вечно актуальную тему, в которой может меняться только антураж. А люди все также будут стареть, и перед смертью вспоминать подвиги давно забытых дней.